 Первопричина дана свыше. От случайной
встречи, запаха влажной земли, промелькнувшей
мысли, еще не успевшей даже облечься в слова,
возникает электричество, любовь, тайный ток,
который начинает управлять сознанием, действием,
пространством. И тогда среди будничного дня
происходят события.Концерт давался "в нагрузку" к профсоюзному собранию. Тогда, двадцать лет назад, это было вполне рядовым явлением. Приодетые по случаю собрания дородные дамы и прочие профсоюзные активисты дисциплинированно томились в полупустом душном зале ведомственного ДК. Было предварительно объявлено, что перед ними выступит камерная певица, и зал, отбывая профсоюзную повинность, пытался соответствовать. Почти не переговаривался и вежливо хлопал. А на галерке неистовствовала компания случайно забредших молодых художников, искренне потрясенных голосом, поэзией и мужеством, с которым столь же молодая певица боролась с инертным безразличным залом. Она не прервалась на антракт, просто понимала, что в зал уже никто не вернется. Отступая от программы, пела народные песни, вела, согревала зал - и победила. Ушла со сцены под шквал аплодисментов. Ошеломленный Молибог, прежде признававший разве что Эдит Пиаф, прямо как в бульварном романе, бросился за кулисы, что-то сказать, выразить, лучше - сделать. Он был уверен: все одержимы тем же порывом. За сценой обыденно курили музыканты, лучей славы и поражающего гостеприимства не предвиделось. Чудо свершилось, но никто его не заметил.  Михаил
обескураженно ринулся восстанавливать
справедливость. Человек абсолютно не
общественный, он проявил недюжинные
организаторские способности: достал автобус,
показал город, сводил на Столбы. Присутствовал на
всех концертах, подружился со всеми музыкантами,
и всей лихой компанией они закатили прощальную
ночь в гостинице. Но так ничего и не сумел сказать
певице. Единственная фраза, на которую осмелился
Молибог: "Я не тот, кто стремится оторвать
клочок от платья звезды". Она молча кивнула,
печально улыбнувшись слову "звезда". Звали
ее Елена Камбурова. Это был ее первый концерт в
нашем городе.Потом была переписка, встречи в Москве и опять в Красноярске. Были осторожные разговоры, перетекавшие в яростную схватку, которая, впрочем, заканчивалась мирным пением босяцких песен за чисткой картошки. (Веселенький дуэтик: народная артистка России и нахально-эпохальный художник.) Был сплав по Чулыму и кормление ядреных сибирских комаров Еленой Антоновной. Все это принято называть дружбой, но это, скорее, одна группа крови, тот самый питающий тайный ток. Недавно, в свой последний приезд, давая интервью, Елена Антоновна вспоминала, что первый концерт в Красноярске прошел в переполненном, гостеприимном зале. Более двадцати лет прошло, стерлись детали, остались только несколько молодых художников, наполнившие зал до отказа. А с холста в мастерской Михаила Молибога с некоторых пор смотрит невыразимое , мучительно-прощающее лицо "Девы Марии". Оно реально, как звук голоса той, что послужила прообразом. Знобящего, глубокого, как бездна без возврата, голоса Елены Камбуровой. |